экономике после Второй мировой войны положил предел политике экономических блоков и сделал понятие панрегионов временно несостоятельным. Но с окончанием в настоящее время эпохи доминирования США в мировой экономике вновь возрождаются экономические блоки и даже панрегионы.

Сдерживание и устрашение: американская модель мира

После поражения Германии, США стали самой сильной мировой державой, и их интересы стали простираться на весь мир. Америка нуждалась в мировой стратегии и новой модели мира, заложенной в основу этой стратегии.

Это наиболее полно выразил Николас Спайкмэн (1944), который увидел послевоенные потребности Америки в нейтрализации власти «Сердцевинной области». В противоположность маккиндеровскому тезису, он утверждал, что ключевой областью является «внутренний полумесяц», который он переименовал в «Римленд»; контроль над последним мог нейтрализовать влияние «Хартленда» («Сердцевинной области»). Следовательно, не все было потеряно для морской державы в геополитике XX столетия. К концу войны стало ясно, что в действительности «Хартленд» может быть приравнен к СССР. Поражение Германии в войне с Россией усилило репутацию Маккиндера. С этого момента и далее существовала общая модель мира, которую мы можем называть «Хартленд-Римленд», ставившая материковую державу (СССР) против морской державы (США), разделенных зоной соприкосновения (Римленд).

С началом «холодной войны» мир сократился до двух супердержав и тезис «Хартленд-Римленд» предоставил легкую возможность объяснения новой ситуации. Первоначальный «островной» базис «Стержневой области» и озабоченность Маккиндера германской экспансией были быстро забыты, и нам оставили модель, в которой враг (СССР) контролировал «крепость» – «Хартленд» («Сердцевинную область»).

Если СССР – это крепость, тогда для того, чтобы бороться с крепостью, ее надо окружить и изолировать. На политическом жаргоне это известно как сдерживание с помощью кольца послевоенных антисоветских союзов на территории «Римленда», а в качестве «изоляторов» – НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии и СЕАТО в Восточной Азии. Где изоляция разрушалась, была необходима интервенция, и на территории «Римленда» произошло большинство больших и малых конфликтов в годы после 1945 года – Берлин, Ближний Восток, Вьетнам были основными районами конфликтов. Вся эта деятельность имела целью предотвращение советского доминирования в «мире-острове». Политика сдерживания привела к созданию ограниченных, но простых пространственных моделей, с помощью которых приходилось иметь дело с отдельными секторами «Римленда». Классическая аналогия этого – теория «домино», когда «падение» одной страны неизбежно приведет к ущербу интересов США в соседних странах: потеря Камбоджи привела к усилению риска в Таиланде и Малайзии и т. д.

Для Западной Европы была выдвинута теория «финляндизации». Допускалось, что СССР не будет осуществлять захват власти военным путем, но тем не менее советское влияние будет распространено с помощью навязанного контроля над вовлеченными в сферу влияния СССР странами. Считалось, что Финляндия является «образцом» такого процесса. Такие идеи использовались во внешней политике США, и не раз применялись в Центральной Америке.

Возможно, политика ядерного устрашения никогда бы не появилась, если бы не было теории «Хартленда». Коль скоро эта теория допустила, что СССР придерживается позиции геополитического превосходства, тогда ядерное оружие становилось необходимым спасением для Запада. Ядерный арсенал должен выступать в качестве противовеса стратегическому геополитическому преимуществу России.

Модель геостратегических и геополитических регионов

Американец Саул Коэн – единственный географ, который попытался осуществить полную ревизию тезиса «Хартленд-Римленд». Его основная цель – поставить под вопрос политику сдерживания. Допустив, что все Евроазиатское побережье является потенциальным полем сражения, он вскрывает недостатки теории «Хартленд-Римленд». Когда материковая держава выступает против морской державы, политика сдерживания может быть воспринята как запирание дверей конюшни, когда лошадь уже сбежала, поскольку все океаны уже бороздят советские военно-морские силы. Его ревизия стратегической мысли заключается в разработке значительно более гибкой с военной точки зрения и географически точной модели. В работе «География и политика в разобщенном мире» Коэн (1973 г.) предлагает иерархическую и региональную модели мира.

Согласно Коэну, не существует стратегического единства пространства, а есть лишь самостоятельные арены в фундаментально разделенном мире. Он выдвигает традиционно географическое понятие региона, чтобы описать это разделение. Иерархии двух типов регионов устанавливаются в зависимости от того, являются ли они глобальными или региональными по масштабу.

Геостратегические регионы охватывают большую часть мира. Геополитические регионы являются подразделами указанных выше регионов и имеют склонность быть сравнительно однородными по культуре, экономике и политике. Коэн определяет только два геостратегических региона, в каждом из которых доминирует одна из двух главных держав, и называет их: «Зависимый от торговли мир морских держав» и «Мир Евроазиатского континента» (континентальный Евроазиатский мир).

Каждый геостратегический регион он делит на пять и два геополитических региона соответственно. В дополнение, Южная Азия рассматривается как потенциальный геостратегический регион.

Между двумя существующими геостратегическими регионами расположены еще два геополитических региона, которые названы «разделительными поясами», – это Ближний Восток и Юго-Восточная Азия. В отличие от других геополитических регионов, эти два характеризуются отсутствием политического единства; они фрагментарно соединены с обоими геостратегическими регионами, которые имеют опорные пункты в этих регионах. Последние имеют стратегическое значение для обеих сверхдержав и именно в них должна осуществляться политика сдерживания. По существу, Коэн говорит, что не все части «Римленда» одинаково важны, и политика должна учитывать этот факт. По его мнению, избирательное, а не всеобщее «сдерживание» является политикой, отвечающей географическим реалиям.

В 1982 году Коэн уточнил свою модель. Три геополитических региона определяют новые мировые державы – Япония, Китай и Западная Европа. Другие геополитические регионы определяют государства второго порядка, которые доминируют в своих регионах, такие как Индия, Бразилия и Нигерия. Коэн рассматривает 27 государств в качестве второразрядных, а за ними – государства третьего, четвертого и пятого порядков. Определения этих государств основываются главным образом на размере сферы их влияния за пределами их границ. Конечный результат заключается в многосторонних пересечениях земного шара многими частично совпадающими районами влияния, которые значительно более динамично меняются, чем двухполярная модель. В одном важном аспекте Коэн, однако, придерживался взглядов сторонников тезиса «Хартленд-Римленд». Подобно им он пытается оправдать внешнюю политику своей собственной страны. Скорректированная модель Коэна определенно предназначена противодействовать требованиям обновления «политики сдерживания» после избирательной кампании, которая привела на пост президента США республиканца Рональда Рейгана. Взгляды Коэна в значительной мере соответствуют традиционному американскому видению мира.

Глобальные геополитические изменения в эру после окончания «холодной войны» нашли отражение в модели Коэна. В последнее десятилетие XX века вновь слышно требование создания нового мирового порядка. Распад социалистической системы, окончание «холодной войны» и распад централизованного советского государства возродили надежды, что новый порядок прояснится и следует предпринять новое международное переустройство. Варшавский договор стал историей, НАТО пересматривает свою структуру и назначение, и Запад ищет пути, позволяющие Центрально-Восточной Европе и СНГ перестроиться экономически и политически. Американская экономическая зависимость от поддержки других государств в войне в Персидском заливе